Эссе: Какая позиция в споре о свободе воли и выбора между Пелагием и Августином вам ближе

В качестве первой вехи в осмыслении антиномии, избранной для анализа, укажем на полемику Августина Аврелия с Пелагием, относящуюся к началу пятого века нашей эры. Как известно, Пелагий считал, что люди обладают свободой воли, что они свободны в выборе между добром и злом, что они могут, ведя праведный образ жизни и совершая добрые дела, добиться спасения и попасть в число божьих избранников. Аргументы Пелагия, выступающего, таким образом, за определенную степень автономности человека, весьма естественны и убедительны. 'Места в царстве небесном, - пишет он Деметриаде, - не для всех одинаковы, они даются сообразно земным заслугам. Разным делам подобает разное воздаяние за них. Сколь сиял здесь человек своей святостью, столь и там он воссияет' (Пелагий. Послание к Деметриаде // Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986, c. 617). Причем, утверждает Пелагий, ценность земных заслуг человека только повышается от того, что он, имея возможность выбирать между добродетельной и порочной жизнью, ведет добродетельную. Бог, подчеркивает Пелагий, 'даровал нам возможность творить зло только для того, чтобы мы по собственной нашей воле творили Его волю. Если верно, что мы можем творить также и зло, - это Благо. Благо, повторяю я, потому, что это усиливает дело добра. Ведь человек добровольно его выбирает, он следует добру не по необходимости, но свободный по праву своему' (там же, c. 597). Более того, 'вообще не было бы никакой добродетели у того, кто пребывает в добре, если бы он не имел возможности перейти на сторону зла' (там же, c. 597). Поэтому вполне логично 'Господь … пожелал, чтобы человек был праведен по своей доброй воле, но не по принуждению' (там же, c. 596).

Казалось бы, с чем здесь спорить? Однако взгляды Пелагия были осуждены как еретические на Вселенском соборе. А еще до этого их оспорил Августин Блаженный, который утверждал, что свободной волей обладали Адам и Ева до грехопадения. После грехопадения в них вошла порча, передавшаяся всем их потомкам. И никто из них не может собственными усилиями удержаться от греха. Даже стремясь к добру, они творят зло. Своей волей, своими силами человек не может творить добро. Источником добра в людях может быть только божья благодать. 'Доброе во мне, - пишет в связи с этим Августин, - устроено Тобой, это дар Твой; злое во мне – от проступков моих, осужденных Тобою' (Августин Аврелий. Исповедь // Августин Аврелий. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М., 1992, c. 130). Об этом же: 'Кто я и каков я? Какого зла не было в поступках моих? А если не в поступках, то в словах? А если не в словах, то в моей воле? Ты же, Господи, благостный и милосердный, заглянул в бездну смерти моей и выгреб десницей Своей с самого дна сердца моего груды нечистоты. А это значило отныне – всеми силами не хотеть того, чего хотел я, и хотеть того, чего хотел Ты … Из какой глубокой и тайной пропасти вызвал Ты в одно мгновение свободную волю мою, - да подставлю шею мою под удобное ярмо твое …” (там же, c.113). Спастись, приобщиться к вечному блаженству люди могут, по Августину, только благодаря благодати Бога. Причем это спасение одних и проклятие, осуждение других практически совершенно не зависят от самих людей. Бог сам решает, кого спасти. К тому же Бог изначально предопределил ('еще до того, как создана была твердь'), 'кто уйдет отсюда в сладостную благодать', а “кто останется в горечи вечного нечестия' (там же, c. 213).