Эссе: Сравнение исторического фильма

Воспринимается Лунгин в обществе неоднозначно; его взгляд на вещи необычен, а подача зачастую оказывается непонятной. Так что, любой новый фильм Павла Семеновича – вызов массовой культуре, и предмет острой полемики. Таким оказался и “Царь”, вышедший в 2009 году.

Всегда очень сложно начать говорить о чем-то настолько монументальном. “Царь” – действительно целая веха в отечественном кинематографе. Фильм оказывается противоречив не только в его оценке обществом, но и в своей структуре: называясь формально историческим фильмом, он по сути является набором символов, аккуратно выстроенных в рамках отдельно взятой исторической эпохи. И Лунгин, как демиург изощренного символизма, здесь предстал во всей красе: потребовалось немало времени, чтобы осмыслить, что же на самом деле произошло на экране. Историей в чистом виде это можно назвать лишь в контексте отображения лица эпохи – опричного кровавого безумия. Во всем остальном, как уже все успели заметить, фильм мажет мимо хронологии тут и там. Но это не важно, потому что истинная причина подобных “ляпов” – сосредоточить внимание зрителя на обобщенной проблеме правления тирана, не растягивая фильм в попытках соответствовать исторической действительности. Такое прощается только великим режиссерам.

В “Царе” Иван Грозный в исполнении Мамонова не только обезумевший тиран, но еще и олицетворение разгула самодержавия, имеющее место в политике всех времен; эдакий гротескный образ ужимистого, злостного правителя, готового на все, лишь бы оправдать праведность своих поступков. У Лунгина сумасшествие Грозного – патология, и победить такую оголтелую злость, можно только общенародной силой.

Подобную тему единого восстания было бы даже более логично поместить в фильм о Смутном Времени, подумают многие, но нет: в то время враг, хоть и засел прямо в сердце страны, но все-таки был внешним. В случае с Иваном Грозным, народу приходилось противостоять порождению собственного общества, почитай, себе самому. Искоренить подобное сложнее всего. Здесь необходимо восстание духовное, а катализатором подобного должно послужить событие по-настоящему воодушевляющее – самопожертвование. Герой Олега Янковского – Филипп Колычев – в фильме служит именно этой цели. На протяжении всей картины мы наблюдаем, как Филипп постепенно приходит к мысли, что добиться чего-то можно только крайними мерами, а мириться с опричными зверствами митрополит не может, потому что человек святой. В конце концов он сам оказывается в опале и принимает мученическую смерть.