Эссе: Осознание самого себя – это напряжение, собирающее и сопрягающее все силы и функции души - Б. Вышеславцев

Той жизни, к которой по-настоящему может быть применен только один эпитет: 'вечная'. Для того и заложен в человеке неисчерпаемый творческий потенциал – образ и подобие Творца, реализуемый через любовь, свободу и самопознание, три стихии, в которых осуществляется становление личности.

'Бог Творец создал человека по Своему, т. е. творческому образу и подобию, и потому и человек должен быть творцом. Бог есть Дух и Бог есть Любовь, почему и истинная творческая, богоподобная деятельность человека должна и может быть только в духе и в любви. Только в них человек творит истинно и вечно'[1, 371].

Способность к творчеству, и, прежде всего, к созиданию собственной личности, есть высшее, наиболее роднящее с Творцом, проявление богообразности человека, но, ввиду поврежденности, падшести человеческой природы, когда один из источников творческой активности, - любовь, свобода и самопознание, - иссякает или становится нечист, творческая деятельность человека теряет свою 'соль' - причастность к Таинству Жизни и тяготеет к хаосу, саморазрушению, небытию.

'Виновники' книжных 'творений', - великие теоретики и учители Церкви, и 'пииты' пустыни, творцы священного безмолвия, - были единогласны в том, что 'познание самого себя' самое необходимое и достойное человека занятие, ибо 'человек тот, кто познал себя' (Авва Пимен) и 'сподобившийся увидеть себя выше сподобившегося увидеть ангелов' (Св. Исаак Сирин)[2, 158, 160]. В самопознании они видели – начало богословия и опыта духовной жизни: 'Прежде всего познай сам себя, рассмотри, что в руках… Кто ты? Как ты сотворен и составлен так, что вместе и образ ты Божий и сопряжен с худшим?'(Григорий Богослов). И поскольку Богопознание есть жизнь души и 'последнее', вечное ее делание, то что же такое самопознание, как не дело, обращенное лицом к вечности? Ведь 'точное наблюдение себя самого дает достаточное руководство и к познанию Бога. Ибо, если внемлешь себе, то в себе самом, как бы в малом каком-то мире, усмотришь великую премудрость своего Создателя'(Св. Василий Великий. Беседа 3-я. ).

Это один из тех случаев, когда эллинский философский обиход входит в резонанс с христианско-библейской стихией (до определенных пределов, конечно), что позволяет отметить этику и любомудрие античности как своеобразного педагога к познанию Премудрости Божией, приживленного естественными путями Промысла языческому менталитету вместо Закона иудеев. Чисто философское разрешение этой проблемы, то есть познания, 'алкания и жажды' истины, совершалось у народов, лишенных сверхъестественного Божественного Откровения, в процессе приобретения человеком опыта самопознания. Здесь оно в целом созвучно с христианским нравственно-аскетическим подходом, напрямую связанным с вопросом спасения души. У ап. Павла (1 Тим. 4, 16) самопознание (epece seautv) и спасение души (в его субъективном аспекте) почти синонимы, с одной стороны, однако с другой, между собственно философским (рациональным или эзотерическим) самопознанием и тем, что предлагает учитель Церкви, лежит пропасть, преодолеваемая только дерзновением веры, потому что в конечном счете 'человек оправдывается верою' (Рим. 3, 28).