Политические воззрения С.С. Увар ова Ермашов Д. В. Родился 25 августа (5 сентября) 1786 г. в Петербурге в семье подполковника конно й гвардии. Получил блестящее домашнее образование, выдержанное в духе фр анцузской педагогической традиции. В совершенстве владел основными ев ропейскими языками. Учился в Германии. В 1805 г. поступил на дипломатическую службу. С 1806 г. — сотрудник российского посольства в Вене, с конца 1809 г. — сек ретарь посольства в Париже. По возвращении в Россию в 1811 г. женился на дочер и министра народного просвещения А. К. Разумовского и стал вскоре попечи телем Санкт-Петербургского учебного округа. С 1818 г. — президент Императо рской Академии наук. В 1821 г., вступив в конфликт с новым главой министерства народного просвещения А. Н. Голицыным и его окружением, оставил в знак про теста против увольнения известных профессоров Петербургского универс итета пост попечителя и, сохранив за собой президентство в АН, возглавил департамент мануфактур и внутренней торговли. С восшествием на престол Николая I стал участвовать в работе комитета по обустройству учебных зав едений. В начале 1832 г. был назначен товарищем министра народного просвеще ния, а спустя год, 20 марта 1833 г. вступил в управление министерством, которое и возглавлял в течении 16 , уйдя с должности главы ведомства в 1849 г. Причино й отставки послужило несогласие Уварова с ужесточением цензурных треб ований и введением секретного надзора за деятельностью его министерст ва. Перебрался на жительство в Москву и большинство из оставшихся дней ж изни провел в своем можайском поместье Поречье. C.С. Уваров — почетный член Института Франции, обладатель более сотни все возможного рода свидетельств и дипломов академий и научных учреждений многих стран мира. Он был дружен или переписывался с самыми известными д еятелями европейской культуры первой четверти XIX в. — Г. Штейном, Ф. Шлегел ем, И. В. Гёте, Ж. де Сталь, Ж. де Местром, В. фон Гумбольдтом и др. Входил в число наиболее активных участников знаменитого литературного кружка "Арзама с". В 1846 г. Уваров был возведен в графское достоинство, в 1850 г. пожалован ордено м Андрея Первозванного. В истории отечественной социально-политической мысли имя Уварова нера зрывно связано с созданием доктрины, базирующейся на знаменитой формул е "Православие, Самодержавие, Народность" и названной А.Н. Пыпиным в 1870-е гг. " теорией официальной народности". Он не оставил сколько-нибудь системати ческого изложения собственной политической философии. Большинство раб от Уваров, принесших ему общеевропейскую известность (главные из которы х — "Проект азиатской Академии" (1810), "Опыт об элевзинских таинствах" (1812), опуб ликованы на франц. языке), посвящены исследованиям в области филологии, и стории немецкой и античной литературы, философии истории и написаны до 1830-х гг. Свое же социально-политическое кредо Уваров выразил очень скупо, в ряде официальных документов (отчетов, циркуляров, докладов) лишь очерти в контуры теории официальной народности, ставшей на десятилетия госуда рственной идеологией Российской империи. Центральная проблема, за решение которой Уваров взялся по вступлении в д олжность министра народного просвещения, сводилась им к необходимости поиска самобытного и органичного национальным традициям пути развития России, позволившего бы ей избежать тех социальных и политических катак лизмов, которые сотрясали Западную Европу в конце XVIII — первой трети XIX вв. В России, по мысли министра, формула самостоятельного развития национал ьной культуры и истории выражается лозунгом "Православие, Самодержавие, Народность". При этом для него православие являет собой национальный рус ский тип религиозной веры, точно же так, как самодержавие — национальны й тип русской власти, и выступает лишь условием исторического бытия наро да. Именно последнее обстоятельство, иначе говоря, народность приводит, согласно убеждению министра, в движение "государственный состав", заключ ает в себе источники непрерывного развития государства, сохраняет в неи зменности "главные черты" его неповторимого облика. В итоге Уваров форму лирует не совсем логичный, но вполне допустимый для идеологического обе спечения политики тезис о том, что религиозные, полититические и нравств енные убеждения России есть не что иное как "останки нашей народности", ко торые пока еще остались у нас в эпоху всеобщей разобщенности и безрассуд ства. Иными словами, православие как религиозный и самодержавие как госу дарственный принципы подчинены в рамках триады принципу национальному — народности, выводятся из него, и в то же самое время народность сводитс я к особенностям национальной психологии ("убеждениям"), заключающимся в приверженности к русским формам религии и власти, олицетворенным в перв ых двух членах формулы. Таким образом, взаимоопределив элементы своей тр иады по схеме — одно через другое, и наоборот, — Уваров придал этим своей программе народного просвещения видимость крепкого и прочного фундам ента, идеологическое содержание которого было востребовано властью и п о своей значимости сыграло едва ли не основную роль как в политической, т ак и в интеллектуальной истории дореволюционной России. Скончался С.С. Уваров 4 (16) сентября 1855 года в Москве. Сочинения: Письмо Николаю I / Публ. А. Зорина // Новое литерату рное обозрение. М., 1997. № 26. С. 96– 100. О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения / Публ. М. М. Шевченко // Река времен. Кн ига истории и культуры. Кн. 1. М., 1995. С. 70– 72. Десятилетие министерства народного просвещения. 1833– 1843. СПб., 1864. Журнал министерства народного просвещения. 1834. Ч. 1. № 1. Сборник постановлений по министерству народного просвещения. СПб., 1875. Т. 2. Отд. 1. Список литературы Егоров Б. Ф. Официальная идеология // Из истории русской культуры. М., 1996. Т. 5 (XIX век). Зорин А. Идеология "православия– самодержавия– народности" и ее немецк ие источники // В раздумьях о России. М., 1996. С. 105– 128. Зорин А. Идеология "православия– самодержавия– народности": опыт рекон струкции (Неизвестный автограф меморандума С. С. Уварова Николаю I) // Новое литературное обозрение. М., 1997. № 26. С. 71– 104. Исамбаева Л. М. Общественно-политические взгляды С. С. Уварова в 1810-е годы // В естник МГУ. Сер. 8: История. 1991. № 1. С. 16– 27. Казаков Н. И. Об одной идеологической формуле николаевской эпохи // Контек ст– 1989. М., 1989. С. 5– 37. Шевченко М. М. Сергей Семенович Уваров // Российские консерваторы. М., 1997. С. 95– 136. Тексты Письмо Николаю I(1) Государь, С того самого момента, как Ваше Императорское Величество определили для меня важную и трудную сферу деятельности(2), я испытываю живейшую потребн ость прибегнуть к Его Августейшей персоне, чтобы открыть мое сердце мона рху, повергнуть к Его стопам исповедание веры, изложение моих правил, кот орое, по меньшей мере, покажет Вашему Величеству, как я оцениваю объем тех новых обязанностей, которые возложила на меня Его Высочайшая воля. Я дер заю привлечь Его внимание к этим строкам, набросанным с безграничной дов еренностью, и умолять Его уведомить меня, понял ли я Его намерения и в сост оянии ли я им соответствовать. Вам известно, Государь, что двадцать лет тому назад я уже находился в поло жении, если не вполне схожем, то, по крайней мере, подобном тому, которое мн е было недавно даровано. Десять или двенадцать лет моей жизни, когда я был молод и исполнен сил, были отданы Министерству народного просвещения(3). Н е возвращаясь к особым обстоятельствам, заставившим меня с той поры посв ятить себя как иной отрасли государственной службы, так и уединенным зан ятиям, в которых отчасти прошли мои последние годы, я ограничусь лишь тем, что замечу: время, миновавшее с поры, когда я почитал карьеру в области нар одного образования бесповоротно закрытой для себя, было исполнено собы тий огромной важности, оказавших исключительно пагубное влияние на раз витие просвещения в нашем отечестве. События эти были неблагоприятны не только для нас, но в той же или в еще большей степени для всех стран Европы: это нравственная зараза, плоды которой все уже ощутили и еще продолжают ощущать. Всеобщее возбуждение умов служит ее самой характерной примето й; все гарантии существующего положения вещей обнаружили свою несостоя тельность, все, что мы считали достигнутым, снова поставлено под сомнени е, общество, которое, как оно полагало, вправе надеяться на прогресс, покол еблено в своих политических, нравственных и религиозных основаниях, и са мый общественный порядок ежедневно стоит перед вопросом жизни и смерти. Не забираясь слишком далеко, достаточно бросить взгляд в прошлое, чтобы проникнуться нынешним положением дел в Европе и его отношением к всеобщ ей цивилизации, ставшей тем очагом, без которого современное общество, т акое как оно есть, не может существовать и который в то же время содержит в себе зародыш всеобщего разрушения. Июльская революция(4), уничтожившая столько явлений, покончила в Европе, п о крайней мере, на полстолетия со всеми идеями общественного прогресса и политического совершенствования. Она потрясла тех, кто тверже всего вер ил в будущее народов, вовлекла их в бесчисленные заблуждения, заставила усомниться в себе самих. После 1830 года нет мыслящего человека, который хот я бы однажды не спрашивал себя с удивлением, что же такое эта цивилизация? Пособница ходу событий, она н е послужила ему даже слабой преградой; и вот она превратилась в призрак, с велась к этому горестному вопросу, каждый из нас и как частное лицо, и как член общества уже в глубине души сверг ее с трона. Кто ни пытался взвесить то, что цивилизация дает, и то, что она отнимает у человека и общества, жерт вы, кот орых она требует, и преиму щества, которые она гарантирует, отношения просвещения к частному благу и общественному процветанию. Не провозгласил ли недавно с трибуны один и з творцов июльской революции г. Гизо(5), человек, наделенный совестью и тал антом: "У общества нет более политических, нравственных и религиозных уб еждений"? — и этот вопль отчаяния, непроизвольно вырывающийся у всех бла гонамеренных людей Европы, каких бы взглядов они ни придерживались, служ ит единственным символом веры, который еще объединяет их в нынешних усло виях. Поторопимся сразу же сказать: Россия пока избегла подобного унижения. Она еще хранит в своей груди убеждения религ иозные, убеждения политические, убеждения нравственные — единственны й залог ее блаженства, останки своей народности, драгоценные и последние останки своей политической будущности. Дело Правительства — собрать и х в одно целое, составить из них тот якорь, который позволит России выдерж ать бурю. Но эти части рассеяны преждевременной и поверхностной цивилиз ацией, мечтательными системами, безрассудными предприятиями, они разоб щены, не соединены в единое целое, лишены центра, и более того, на протяжен ии тридцати лет принуждены были противостоять людям и событиям; как согл асить их с настоящим расположением умов, как соединить их в систему, кото рая заключала бы в себе выгоды нынешнего порядка, надежды будущего и пре дания прошедшего? — как приступить к тому, чтобы сделать образование од новременно нравственным, религиозным и классическим? — как идти в ногу с Европой и не удалиться от нашего собственного места? Каким искусством надо обладать, чтобы взять от просвещения лишь то, что необходимо для сущ ествования великого государства и решительно откинуть все, что несет в с ебе семена беспорядка и потрясений? Вот задача во всем ее объеме, жизненн о важный вопрос, разрешить который требует от нас само положение дел и от которого мы не имеем возможности уклониться. Если бы речь шла только о то м, чтобы обнаружить начала, поддерживающие порядок и составляющие особо е достояние нашей державы (а каждое государство основано на собственных началах), было бы достаточно поместить на фасаде государственного здани я России следующие три максимы, подсказанные самой природой вещей и с ко торыми напрасно стали бы спорить умы, помраченные ложными идеями и досто йными сожаления предрассудками: чтобы Россия усиливалась, чтобы она бла годенствовала, чтобы она жила — нам осталось три великих государственн ых начала, а именно: 1 Национальная религия. 2 Самодержавие. 3 Народность. Без народной религии народ, как и частный человек, обречен на гибель, лиши ть его своей веры — это значит исторгнуть его сердце, его кровь, его внутр енности, это значит поместить его на низшую ступень нравственного и физи ческого порядка, это значит его предать. Даже народная гордость восстает против подобной мысли, человек, преданный своему отечеству, столь же мал о согласится на утрату одного из догматов господствующей Церкви, скольк о и на похищение одного перла из венца Мономаха. Мощь самодержавной власти представляет необходимое условие существов ания Империи в ее настоящем виде. Пусть политические мечтатели (я не гово рю о заклятых врагах порядка), сбитые с толку ложными понятиями, выдумыва ют себе идеальное положение вещей, поражаются видимости, воспламеняютс я от теорий, одушевляются словами, мы можем им ответить, что они не знают с траны, заблуждаются относительно ее положения, ее нужд, ее желаний; мы ска жем им, что с этим безумным пристрастием к европейским учреждениям мы уж е разрушили те учреждения, которыми мы располагали, что этот администрат ивный сен-симонизм уже породил бесконечную путаницу, поколебал доверен ность и нарушил естественные отношения между различными сословиями в и х развитии. Приняв химеры ограничения власти монарха, равенства прав все х сословий, национального представительства на европейский манер, мним о-конституционной формы правления, колосс не протянет и двух недель, бол ее того, он рухнет прежде, чем эти ложные преобразования будут завершены. Эта важная истина более или менее очевидна большинству нации, только она одна способна объединить умы, самые противоположные между собой и самые несходные по степени просвещения. Ею должно быть глубоко проникнуто изу чение государства или, вернее, никто не сможет изучать свое отечество бе з того, чтобы не приобрести этого ясного и искреннего убеждения. Тою же ис тиною должно руководствоваться в народном образовании, не в форме похва льных слов правительству, которое в них не нуждается, но как вывод рассуд ка, как неоспоримый факт, как политический догмат, обеспечивающий спокой ствие государства и являющийся родовым достоянием всех и каждого. Рядом с этим консервативным началом находится другое, столь же важное и тесно связанное с первым — это Народность. Чтоб одно могло удержать всю свою мощь, другое должно сохранить всю свою целостность; каковы бы ни был и столкновения, которые им довелось пережить, оба они живут общей жизнью и могут еще вступить в союз и победить вместе. Вопрос о народности более с ложен, чем о самодержавной власти, но он покоится на столь же надежных осн ованиях. Главное затруднение, которое он заключает, состоит в соглашении древних и новых понятий, но народность не состоит в движении назад, ни даж е в неподвижности; государственный состав может и должен развиваться по добно человеческому телу: по мере возраста лицо человека меняется, сохра няя лишь главные черты. Речь не идет о том, чтобы противиться естественно му ходу вещей, но лишь о том, чтобы не наклеивать на свое лицо чужую и искус ственную личину, о том, чтобы сохранить неприкосновенным святилище наши х народных понятий, черпать из него, поставить эти понятия на высшую ступ ень среди начал нашего государства и, в особенности, нашего народного об разования. Между старыми предрассудками, не признающими ничего, что не с уществовало, по крайней мере, полвека назад, и новыми предрассудками, без жалости изничтожающими все, чему они идут на смену, и яростно нападающим и на останки прошедшего, лежит обширное поле — там и находится твердая п очва, надежная опора, основание, которое не может нас подвести. Таким образом именно в сфере народного образования надлежит нам прежде всего возродить веру в монархические и народные начала, но возродить ее без потрясений, без поспешности, без насилия. Довольно руин нас уже окруж ает — способные разрушать, что мы воздвигли? Утверждая, что эти три великих рычага религии, самодержавия и народности составляют еще заветное достояние нашего отечества, которое несколько лет специальных занятий позволили мне узнать ближе, я считаю себя вправе добавить, что безумное пристрастие к нововведениям без узды и разумного плана, к необдуманным разрушениям составляет в России принадлежность к райне незначительного круга лиц, служит символом веры для школы столь сл абой, что она не только не умножает числа своих приверженцев, но и ежеднев но теряет некоторых из них. Можно утверждать, что в России нет учения мене е популярного, ибо не существует системы, которая оскорбляла бы столько понятий, была бы враждебна стольким интересам, была бы более бесплодна и в большей степени окружена недоверием. Предавая всего себя, Государь, в волю Вашего Императорского Величества, я полагаю исполненным мой настоящий долг как по отношению к моему отечес тву, так и по отношению к Августейшей Персоне Монарха, к которому, я позвол ю себе сказать, я привязан узами благоговейной привязанности и глубоког о почитания, не зависящими от Его высокого предназначения. Я не стану воз обновлять, Государь, уверений в моей верности, рвении и преданности; не ск рывая от себя многочисленных трудностей предназначенного мне поприща, я нахожу в себе тем более решимости приложить все свои силы, чтобы оправд ать в Ваших собственных глазах выбор, который Ваше Императорское Величе ство соблаговолили сделать. Или Министерство народного просвещения не представляет собой ничего, или оно составляет душу административного к орпуса. Самыми счастливыми в моей жизни станут дни, когда я увижу эту зада чу разрешенной к славе Вашего Императорского Величества, к выгоде отече ства, к удовольствию всех людей, преданных монархии, проникнутых тем же ч увством привязанности и почтения к трону, равно готовых служить ему с те м же жаром и число которых не столь ограничено, как это пытаются утвержда ть. Вы повелеваете мне, Государь, закрыть собой брешь (в этом слове нет никако го преувеличения, ибо никогда еще консервативные идеи не подвергались с толь жестокому нападению и не защищались так слабо). Ваше Величество мож ете быть уверены, что я буду стоять там до последнего. В то же время я дерзаю надеяться, что Вы собл аговолите принять во внимание те обстоятельства, в которых Министерств о народного просвещения оказалось вновь открыто для меня; положение учр еждений, состояние умов и, в особенности, поколение, которое выходит сего дня из наших дурных школ и в нравственной запущенности которого мы, може т быть надо признаться, должны упрекнуть себя, поколение потерянное, есл и не враждебное, поколение низких верований, лишенное просвещения, соста рившееся прежде, чем оно успело вступить в жизнь, иссушенное невежеством и модными софизмами, будущее которого не принесет блага отечеству. При т аком положении вещей я дерзаю надеяться, что Ваше Величество соблаговол ите взять на себя роль моего поводыря и будете указывать мне путь, следов ать которым Он полагает для меня необходимым; с другой стороны, я дерзаю н адеяться, что если, по примеру стольких других, я буду превзойден силою ве щей, окажусь неспособен совладать с ней, согнусь перед размахом событий и под тяжестью моей миссии, если мои успехи не будут отвечать моему мнени ю и ожиданиям Вашего Величества, чье доверие может быть оправдано только успехами, в этом случае я дерзаю надеяться, что Он соблаговолит разреши ть мне признаться в моих слабости и бессилии с теми же искренностью и самозабвением, которые руководят моим поведени ем и направляют сегодня мое перо. Тогда я позволю себе испрашивать у Его В ысочайшей справедливости соизволения вновь с честью удалиться в отста вку и унести с собой убеждение в том, что, по мере своих сил, я заплатил свою дань преданности поддержанию порядка и славе царствования Вашего Импе раторского Величества. Примечания 1. Черновой автограф письма (на французском язы ке) С.С. Уварова Николаю I, хранящийся в Отделе письменных источников госуд арственного Исторического музея (ОПИ ГИМ), датируется мартом 1832 г. и являет ся тем самым первым из всех известных случаем употребления Уваровым фор мулы "Православие. Самодержавие. Народность". Будучи тогда еще товарищем ( заместителем) министра народного просвещения, автор письма обращается к императору с изложением своих замыслов по преобразованию — посредст вом деятельности министерства народного просвещения — интеллектуаль ного и нравственного состояния российского общества с целью формирова ния прочных духовных основ будущего великого и самостоятельного разви тия Российской Империи. Наиболее значимые фрагменты меморандума поздн ее почти без изменений вошли в официальные документы возглавлявшегося Уваровым министерства — доклад "О некоторых общих началах, могущих служ ить руководством при управлении Министерства Народного просвещения" (1833) и отчет "Десятилетие деятельности Министерства Народного просвещения " (1843). Текст документа был подготовлен к публикации А. Зориным (при участии А . Шенле) и под заголовком "Письмо Николаю I" впервые опубликован в 1997 г. в журн але "Новое литературное обозрение", № 26. Здесь публикуется по данному изда нию: Уваров С.С. Письмо Николаю I // Новое литературное обозрение. М., 1997. № 26. С. 96– 100. 2. Уваров говорит о своем назначении в начале 1832 г. товарищем министра, а с 1833 г . — министром народного просвещения. 3. Имеется в виду период службы С.С. Уварова в Министерстве народного просв ещения на посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа. 4. Речь идет о революции во Франции 26– 29 июля 1830 г., свергнувшей реставрацион ный режим династии Бурбонов и установившей буржуазную монархию во глав е с Луи Филиппом. 5. Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787– 1874), французский государственный деятель, ист орик, публицист. Один из основателей теории борьбы классов в рамках т. н. "б уржуазной историографии периода Реставрации". Идеолог и видный деятель июльской революции, член кабинета министров ряда правительств Франции после 1830 г.
